... получила от него письмо. Я отвыкла от его длинных, наивных, добрыхписем. Он не только меня помнит, он очень хорошо меня помнит, оченьхорошо помнит нашу встречу, уверена, во всех подробностьях. Но,главное, у него осталось основное чувство, котю он тогда испытывал.Никогда бы не поверила, что это именно такое чувство. Господи...
Всеутро думала про него, вспоминала, представляла, мечтала. Столько всегонедосказано между нами. Он говорит, что никак не ожидал письма от меня,что от кого угодно ожидал, а от меня нет. И зря, я ведь когда-то писалаему письма. Просто так, "в стол", письма, кот. никогда не отправила бы.
Вот они. Читайте, если хотите поплакать или посмеяться.
читать дальшеЗдравствуй, Дима! Как долго я не писалаэтих слов со спокойным сердцем. Раньше этот несчастный мышечный комокнепременно сжимался до размера горошины при одном упоминании о тебе. Теперь такого не происходит, хотя, не буду, скрывать, мне все еще неприятно.
Итак, здравствуй. Если тебя интересует,как у меня дела, то все хорошо, потому что я наконец-то нашла настоящий смыслжизни. Нет, это не поступление или поиск приличной работы. Это – ожидание. Язнаю, что мне не всегда хватает ума и усидчивости, чтобы выучить все, чтонужно. Но на то, чтобы ждать, мне обязательно хватит терпения. Возможно, тыспросишь, ждать чего. Поезда из Магнитогорска, который одним прекрасным майскимднем выпустит из своей пасти на петербургский вокзал несчастных пассажиров.Несколько суток они тряслись, снова и снова убеждаясь, что живут в красивейшейстране дураков и плохих дорог. Кстати, сколько им довелось этим заниматься?День, два, три? Ты ведь мне так и ни сказал, сколько времени ты будешь ехать,поэтому вот уже два дня я сетую на нашу российскую действительность вместе стобой.
Как ты? Как добрался? Как родные? Мне такхочется узнать все о тебе. Хочется, чтобы ты позвонил мне и несколько часовкряду рассказывал про свое житье-бытье. А еще больше мне хочется рассказать просвою жизнь, в которой нет главного – любви. Почему человек так странно устроен:самому дорогому и близкому человеку мы никогда не скажем всю правду, чтохранится у нас в сердце, а безразличному – скажем. Плюс еще можем правдоподобносоврать, если это нужно. Почему в день твоего отъезда, когда во второй раз заполгода услышала твой голос, я не смогла сказать всего, что тогда раздирала моюголову. Я, конечно, могу это написать сейчас, но не хочу банальностей иштампов, от которых меня пытаются отучить преподаватели. Поэтому я простопопрошу, чтобы ты мне ответил и ответил подробно, ни о чем не забыв. Когда-томеня приучили к тому, что недоговоренность – то же вранье. Поэтому прости меняза мое вранье. Надеюсь, что мне твое прощать не придется.
Удачи, Даша.
Последнее письмо. Вот,пожалуй, и все
Как же все глупо вышло... Точнее НЕвышло. У нас с тобой ничего не вышло, да и не могло выйти: чудес не бывает.Потому-то мы больше не увидемся, потому-то я сейчас плачу. Жалко, что в 21-мвеке письма редко на бумаге: не видно разводов от слез. Врочем, это я кокетничаю, чего ты, япомню, не любишь. Надо же, как все глупо вышло... Заметь, повторяюсь. Плохо.Нет во мне правильных слов для тебя, нет.И даже: «Я тебя люблю», звучит пошло для такого, как ты. Я возвела тебя в рангБога, я читала тебе молитвы, пела песни и писала стихи. Зря? Наверное.
Однажды я ему написала: "И слушай «Корабли»: в них вся я". Наша с ним история в Бунине и еще в одной песне, кот. все крутится в моей голове. "Я вернусь" - вот эта песня.